Про Айзика
На самом деле этот текст был написан 3 года назад, Айзику уже 5 с половиной. Многое изменилось с тех пор, неделю назад трагически ушел наш замечательный пес Банзай.
Ему 2.5 года. Он мало чем отличается от обычных двухлеток: так же любит разбрасывать еду и игрушки, играть в прятки и в «пойди-подними», смеяться, болтать глупости, ласкаться, кричать, кусаться и устраивать истерики. У него очень большой запас слов, не все из них можно произносить в обществе. У него светло-серые глаза с белыми ресницами. И красный хвост. Он серый африканский попугай, таких в России называют жако. А здесь, в Америке, он - Congo African Grey, «афро-американец» по имени Айзик.
Он навсегда останется двухлеткой, даже когда его возраст перевалит за 70. Я до этого не доживу, поэтому учу Айзика английскому языку. Чтобы сделать карьеру в Америке, даже попугаи должны говорить по-английски.
Айзику гарантирована головокружительная карьера: он не только говорит на двух языках и насвистывает джаз, он умеет подражать разным звукам, от микроволновки и телефонного звонка до собачьего лая и завывания полицейской сирены. После 4-го июля он успешно изображает полет сигнальной ракеты.
Рассказывать о нем я могу долго, когда он спит, конечно. Пока он бодрствует, он не дает мне сосредоточиться ни на минуту – как и положено настоящему здоровому двухлетке. Поэтому рассказы о нем довольно бессвязны, перед вами просто картинки из жизни одного попугая.
Недавно застала такую картину:
Айзик стоит по колено в своей кормушке, зачерпывает пригоршнями корм - смесь орехов и семечек, разбрасывает их как Великий Сеятель и приговаривает "Want some seeds? Want some nuts?".
Как-то дала ему морковку, он ее с негодованием отшвырнул на пол. Потом не поленился, слез по ножке клетки на пол, дошел до морковки, взял ее, пронес через всю кухню и торжественно утопил в собачьей миске. Поставил, так сказать, точку над и.
Айзик обожает макароны
Он ест их руками, крепко зажав макаронину в кулаке. От удовольствия быстро быстро кивает головой.
Для простоты все макаронные изделия для него я называю noodles, т.е. лапша. Вчера он научился говорить noodles, а сегодня слышу, как-то странно он это выговаривает: "goodles" А потом подряд "noodles goodles, noodles goodles". Тут до меня дошло наконец, что он стишок сочинил и упражняется. Ушла в другую комнату, из кухни доносятся дикие вопли, свист, хохот и нежно-нежно так "noodles goodles".
У него давно тяга к словотворчеству. Например, он придумал слово банзайзик, слепив имя нашей собаки с собственным. А из Айзик и tickle смастерил Айзикл. Вообще он любит говорить исключительно о себе, и голос у него делается такой задумчиво любовный. С Банзаем же у него разговор короткий, как только видит пса, кричит ему "Out. Banzai, no. Banzai, stop it. Drop it. Shut up".
Заказали мы как-то пиццу,
а Банзай ее до дрожи обожает. Сразу к столу бежит, слюни в два ручья, и вертится под ногами, чтобы про него, не дай Бог, не забыли. Тут и Айзик с жердочки спустился, уселся под стул на перекладину, тоже хочет участвовать в общем деле. Боря псу говорит,- "погоди, горячая еще". Вдруг из-под стула сипло, откашлявшись: "it's hot". Наш переводчик....
Опять я проспорила
Начинает обычно он: с размаху бьет клювом об стол, тогда я тоже стучу кулаком по столу, потом он, потом я. Когда у него кончаются аргументы, он вцепляется мне в руку. Если я не успела отдернуть, значит проспорила...
У меня зазвонил телефон
Вот уже полчаса Айзик изображает телефон, потом "снимает" трубку и говорит "але". Борька, потеряв терпение, говорит "Айзик, скажи, что тебя нет дома и пусть уже перестанут звонить".
Однажды
Стоим с Айзиком на заднем дворе, поливаем газон. Айзик как всегда сидит верхом на шланге и обрабатывает брызгалку в соответствии со своим эстетическим вкусом. Из-за забора появляется голова нашего соседа, он что-то говорит мне, но вода шумит и я плохо его слышу. Я не успеваю переспросить, как вдруг Айзик говорит моим голосом What did you say? И сосед повторяет свое приглашение на барбекью. Айзик ненадолго задумывается и соглашается «ОК». Только тут до соседа доходит, что он разговаривает с попугаем. Он смеется и говорит: «I guess, Isaac is also invited.”
Утро Св. Валентина, зоофильское
мы с Айзиком провели в постели, хихикали, кидались бумажками и говорили друг другу I love you. Потом к нам грубо вломились Б. с Банзаем, вернувшиеся с утренней прогулки, пришлось встать и делать им всем завтрак.
Еще утреннее
У Айзика есть еще прозвище "сильвестр", это в честь Сталлоне, известного покорителя вершин. Каждое утро Айзик совершает восхождение на наш туалетный столик, карабкаясь по вертикальному косяку при помощи крюка и когтей. По мере приближения к вершине, он начинает шарить лапой в вохдухе, ища опору, потом немного помогает себе крыльями и оказывается на умывальнике. С удовлетворением оглядывается и приступает к делу. Методично подходит к каждому тюбику, берет его за кончик и отправляет на пол. Отслеживает полет и сопровождает каждое падение довольным комментарием "у-упс". Когда поверхность полностью пустеет, он принимается за ручки кранов, в мгновение ока отдирая с них буковки "H" и "C". При попытке прервать его деятельность он негодующе топорщит перья и пробует кусаться. Приходится уговаривать, обещать манну небесную или хотя бы обожаемые noodles. Тогда он еще немного кочевряжится для виду, а потом уступает, и мы идем на кухню завтракать.
Когда же наконец станет тихо?
Почти каждый день у Айзика случается приступ африканской страсти, когда он кричит громко и самозабвенно и дом начинает походить на конголезские джунгли или просто на буйное отделение дурдома. Тогда домочадцы подступают ко мне с кулаками, требуя, чтобы я сделала «что-нибудь». Я накрываю дебошира халатом, и через минуту слышу на двух языках «ку-ку, где Айзик? Where is Isaac? Isaac, where are you? Peek-a-boo”. Приходится прощать и терпеть. Впрочем, долго он не орет. Так, час-другой.
Тихие игры
Дала Айзику картонный рулончик от бумажных полотенец и он мирно гонял его по кухонному полу. Тут же пришел Банзай и отобрал рулончик. Айзик постоял, подумал и сказал басом "получишь"...
А вчера Айзик ему еще макароны предлагал. Не дал, правда. Только спросил "want some noodles?"
Вечернее
Вечером Айзик долго нависал над кормушкой и все ел, ел из нее семечки. Потом отвалился довольный и говорит "ok. let's go bye,bye".
Ну, и наконец...
К вечеру он становится особенно разговорчив и шкодлив: он насвистывает, поет, дразнит собаку, требует, чтобы его вынесли во двор «let’s go outside», или повезли кататься на машине “let’s go for a ride”. Выпущенный из клетки, он бегает по кухне и отгрызает большие щепки от нашей многострадальной мебели. Стол и стулья теперь никто не возьмет даже даром. Когда приходят редкие гости, на спинки стульев приходится натягивать наволочки.
Но вот начинает темнеть и Айзик заводит мою любимую песню:”It’s time to go bye-bye”. Я жду этой фразы как спринтер стартового выстрела. Это означает свободу, остаток вечера будет мой. Я несу его в спальню, где стоит его ночная клетка, сажаю на жердочку, накрываю клетку старым купальным халатом, и из под халата неизменно сышу “Bye-bye, see you tomorrow”.
7 Комментариев
Рекомендуемые комментарии