Энциклопедия владельца птицы

Как научить жако быть птицей

В ожидании ласки

    Хоббс – 10-летняя самка жако. Сегодня вечером она сидит на своей невысокой подставе и довольно перебирает пёрышки своего красивого серого с красным оперения. Иногда она останавливается и смотрит в моём направлении, издавая «кудахтающий» звук. Когда я не отвечаю на её призыв к общению, она издаёт долгий пронзительный свист.

      Я знаю: она ждёт, что я подойду и предложу ей пойти на руку, а потом она уютно устроится у меня на коленях, и я буду чесать и гладить её. Теряя терпение от моего невнимания, она спускается по лесенке на несколько ступенек вниз, потягивается и хлопает крыльями. Несколько раз стучит в колокольчик, потом поднимается обратно на верхнюю жёрдочку и начинает точить клюв.

      Хоббс обожает нашу семью, очаровывает наших друзей, достойно переносит поездки к ветеринару. Однако не нужно считать, что проявляемое Хоббс доверие и нормальное для попугая компанейское поведение для неё совершенно естественны. Мы воспитываем это в ней каждый день.

 

Пугливая и ощипанная

     Два года назад Хоббс попала к нам пугливой, не издающей никаких звуков и совершенно ощипанной ниже шеи. У неё не осталось ни одного пера ни на крыльях, ни на хвосте. Без перьев она казалась худой, её мышечный тонус был очень слабым. Она почти не проявляла интереса к игрушкам и подолгу сидела на одной жёрдочке. Позже нам предстояло узнать, что у неё также было и хроническое респираторное заболевание.

      О раннем периоде жизни Хоббс мало что известно. Мы только знаем, что она была поймана дикой и ввезена в страну незадолго до введения импортных ограничений в 1992 году. Её первые владельцы умерли, а её взяла одна заботливая пара. Она переехала в свой второй дом пугливой и без перьев. Через 3 года обескураживающих неудач её вторые владельцы приняли болезненное решение подыскать ей новый дом.

      Билли, мой старший сын, узнал о Хоббс в зоомагазине, где он работал. У нас дома живут несколько отказных животных и мы понимали, что ввести Хоббс в её третий дом будет непростым делом.

       Наш опыт общения с птицами был ограничен. У нас была самочка волнистого попугайчика Кити и старый голубь Гудини, и они навряд ли подготовили нас к тому, что мы собирались предпринять. Тем не менее спустя месяц после встречи с Хоббс мы взяли её к себе.

 

Новоселье и план действий

     Первые несколько дней мы только наблюдали за Хоббс, давая ей время привыкнуть к её новому дому. У нас была временная клетка в комнате Билли и ещё одна на нашей оживлённой кухне. Мы всё выяснили про опасности тефлона и грубых химических очистителей. Мы сходили в местную библиотеку, купили книги и журналы по уходу за птицами, поговорили о попугаях со всеми, с кем только смогли. В процессе чтения и поиска информации в зоомагазинах и у местных ветеринаров мы столкнулись со многими разными, подчас противоречивыми, точками зрения на содержание птиц. Большинство полученных нами советов относились к птицам, рождённым в неволе и взятыми в дом в молодом возрасте. Хоббс родилась в Африке и была импортирована в неизвестном возрасте. Я чувствовала, что травма от поимки и транспортировки, возможно, прервала важнейшие стадии её раннего развития. Главной задачей на тот момент было установить доверие.

      По этим причинам мы решили, что лучшим способом установить доверие и научить её приемлемому поведению попугая-компаньона будет относиться к этой 8-летней жакоше  как будто это только что отлучённый от материнского вскармливания птенец. Ей нужно было продемонстрировать те модели поведения, которые она либо забыла, либо которым так и не научилась. Она нуждалась в побуждении и ей нужно было научиться не бояться предметов, которые не представляли для неё угрозу. Хоббс нужны были инструкции по фундаментальным основам попугайного поведения. И нашей семье предстояло научить эту жакошу основам птичьего бытия.

      Мы составили список целей и задач на близкую и далёкую перспективы и начали внедрять их в её жизнь. Нашими долгосрочными целями было:

• 
  · Понизить уровень страха и установить доверие через социализацию
  · Повысить её физическую силу и ловкость через упражнения
  · Усилить жевательные и игровые инстинкты
  · Способствовать желанию издавать звуки
  · Прекратить или ослабить самоощипывание.

      Многие из этих целей были взаимозависимы, но одно у них было общее. Залог успеха заключался в завоевании доверия Хоббс и отсутствии поспешности.

 

Путь к доверию

      С самого начала было ясно, что Хоббс лучше реагирует на Билли, чем на всех нас. Билли двигался медленно, говорил мягко и, самое главное, не боялся укусов. На моего мужа Вильяма и моих сыновей Криса и Томаса Хоббс рычала, хотя они изначально не представляли практически никакой угрозы, поскольку не пытались ни прикоснуться к ней, ни взять её в руки. Я, однако, рассматривалась как воплощение зла.

       В виду того, что Билли предстояло через несколько месяцев уехать учиться в колледже, я должна была стать основной хозяйкой. Это я вторгалась в её пространство, опрыскивала её из пульверизатора и проводила утреннюю зарядку. Из-за того, что у ней были пониженные мышечный тонус и чувство равновесия, она часто падала. Любое неверное движение настораживало её и предопределяло падение. А мне-то уж точно доверять было нельзя.

       В начале мы с Билли работали вместе. Хоббс знала команду «вперёд», но панически боялась рук. Левую руку приходилось тщательно прятать от её глаз. Один её вид повергал её в столбняк и просто швырял на пол. Будучи совершенно без перьев, она падала  камнем.

       Ночью Хоббс спала во временной клетке в комнате Билли. Хотя прежние владельцы накрывали её на ночь, мы этого не делали. Мы хотели, чтобы она смотрела на спящего Билли. Спящий человек выглядит не так угрожающе. Тот факт, что мы держали клетку открытой, заставлял её менее ревниво относиться к своей территории. По утрам до ухода Билли в школу мы делали с ней короткую гимнастику.

     Позже, под аккомпанемент рычания, я входила к протестующей Хоббс в комнату, садилась рядом с клеткой и тихо выпивала свою утреннюю чашку кофе. Только после этого я вынимала Хоббс из клетки и спускала её на первый этаж на завтрак. Эта процедура была стрессом как для меня, так и для Хоббс. Она меня боялась и кусала меня, чтобы я это знала. Я быстро научилась читать по её глазам и выучила язык её тела, чтобы уберечь свои руки и гордость от её укусов.

       По вечерам мы с Билли играли в игру «передай мне птичку» для закрепления посадки на руку. Поскольку Хоббс постоянно падала с жёрдочек, мы стали выпускать её на пол и играть с ней полотенцем. Каждый день мы устраивали ей экскурсии по всему дому, чтобы развить в ней чувство стаи. Несмотря на все наши усилия и предосторожности, нам часто не удавалось избежать травм в те первые месяцы.

       Самый неприятный эпизод случился в первый же раз, как я принесла её в ванную, где я хотела посушить волосы феном. Крайне осторожно я опустила сидение унитаза и посадила Хоббс на безопасное расстояние от фена. Закрыв дверь, я щелкнула выключателем. «Пух!» - и впервые за 15 лет у нас перегорает предохранитель. Я была дома одна и другого выбора у меня не было, как только начать ловить бившуюся в истерике птицу полотенцем в полной темноте. Немало прошло времени, прежде чем она простила меня за эту дикую выходку!

       К тому времени, когда Билли начал учиться в колледже, Хоббс начала принимать меня. Тем не менее без посредничества Билли в её поведении наступил регресс. Её дурные привычки давали о себе знать неделями и, хотя я поддерживала во всём уже сложившийся порядок, она опять начала кусаться и яростно выдирать свои перья. Я уже начала терять уверенность в себе, когда вдруг, без всякой видимой причины, её агрессивное поведение прекратилось. Может быть, она поняла, что её неистовство не вернёт Билли и не заставит меня исчезнуть. Как бы там ни было, я перестала быть монстром в её глазах. Она не всегда была со мной счастлива, но она меня терпела и постепенно наши отношения улучшились.

       Вскоре после этого к нашим занятиям присоединился Кристофер. Мы продолжали практиковаться в посадке на руку каждый день и в конце концов, строго под нашим контролем, к нам подключился мой 13-летний сын Томас.

Подражание и соперничество

      Прошёл год. Хоббс нравилась наша компания, но она пресекала любые попытки погладить её и всё ещё боялась страшной левой руки. Она также начала проявлять определённое любопытство, а также враждебность, к другим нашим домашним животным, когда мы выказывали им свою любовь. Этого мы совсем не хотели. Все наши животные живут в гармонии, но если Хоббс начала бы кусать собаку, кошку или других птиц, всё могло бы быстро пойти наперекосяк. Тем не менее, мы не могли игнорировать тот факт, что Хоббс демонстрировала ревность. Это свидетельствовало от том, что она начинает активно искать наше внимание. Хоббс нужно было подражание и соперничество.

       В конце концов мы нашли прекрасное мурлыкающее дополнение к нашему семейству. Колти стала нашим последним приобретением. Каждый вечер Хоббс с горящими глазами смотрела как я ласкала это пушистое изделие, которое довольно мурлыкало и «булькало» в ответ. Топорща перья и щелкая в негодовании клювом, Хоббс начинала расхаживать туда-сюда, постепенно приближаясь к нашему новому «питомцу». Я ни секунды не сомневаюсь, что она выпотрошила бы весь наполнитель из этой игрушки, получи она хоть полшанса. Однажды вечером за полчаса до наших посиделок с Колти Хоббс наклонила голову и лапой стала медленно чесать себе шею. «Ты посмотри на эту ненормальную», - сказала я мужу.

      «Ну что же, - ответил он, - она просто хочет, чтобы её почесали». Не медля ни секунды, он протянул к ней руку и стал гладить ей макушку. Я остолбенела. Вильям был единственным членом нашей семьи, который никогда не дотрагивался до Хоббс, но он часто разговаривал с ней и свистел ей. У него всегда было под рукой угощение. Она хотела его внимания и полностью ему доверяла! Контакт был установлен и Колти больше была не нужна. Вильям продолжал каждый вечер гладить её и скоро она уже просительно подставляла голову  для почёсываний всей семье. Было такое впечатление, что она старалась наверстать упущенное время.

     Сегодня Хоббс с удовольствием позволяет гладить себя везде. Её можно трогать обеими руками и она даже разрешает надевать на себя шлейку для прогулок вне дома. Она также начинает позволять мне класть её на спину и играть с лапами. Хоббс привязалась ко всей семье. За редким исключением она также грациозно принимает внимание наших гостей.

 

Вызов немощи

      Поскольку у Хоббс не было перьев и был пониженный мышечный тонус, она часто падала и с неохотой покидала свою жёрдочку. Падения были не только физически опасны, они наносили и моральный ущерб. Когда мы носили её из комнаты в комнату, нам приходилось нагибаться, чтобы она, когда (даже не «если») упадёт, была бы поближе к полу. Мы продолжали отпускать её гулять по полу под нашим контролем. Мы поощряли её к игре в прятки, начали играть с полотенцем. Сидя на полу мы также делали упражнения на равновесие и хлопали крыльями. Я включала музыку и танцевала с ней, а она крепко держалась за мою руку.

        Хотя у неё и была присада в виде буквы Т, она не предполагала физических упражнений. Обычные игровые стенды были слишком высокими, а настольные модели были либо слишком сложными, либо недостаточно сложными. Первый игровой стенд Хоббс был самодельным. Его высота была всего около 18 см, но у него было несколько ступенек. Площадки для угощения были размещены в разных местах, чтобы поощрить её лазать и проявлять любопытство.

      По совету местного продавца птиц мы заменили твёрдые деревянные жердочки на х/б канаты. Эти мягкие жёрдочки заставляли её крепче хвататься и чувствовать себя увереннее. Витой переносной канат также помог с координацией.

        По мере роста физической силы росла и её уверенность в себе. Наши занятия становились всё более интенсивными. Она стала лучше лазать. Я чувствовала, насколько сильнее её лапа стала сжимать мои пальцы. После того, как я первый раз застала её висящей вниз головой, я поймала себя на том, что хвастаюсь об этом друзьям так, будто это мой ребёнок начал делать первые шаги. Как доказательство, я даже носила в кошельке фотографии!

       Постепенно мы увеличили высоту игрового стенда. Мы снабдили его более трудными для лазанья поверхностями. Наши танцевальные занятия приняли другое направление. Мы больше не вальсировали под классику. Мы отплясывали твист!

Пробуждаем желание играть

   

Тот факт, что Хоббс не играла, беспокоил нас. Её идея хорошего времяпрепровождения заключалась в поиске отрастающих перьев. Я же хотела показать ей, что в жизни есть вещи поинтереснее самоощипывания. Игра – неотъемлемая часть процесса обучения. Поскольку она не проявляла интереса к своим игрушкам, я начала искать способы мотивировать её. Я заметила, что её зрачки почти всё время расширены, и она редко их сужает. В поиске способов стимуляции её  я стала наблюдать за тем, что заставляло её зрачки меняться. Кити и Гудини явно представляли интерес, также как арахис и зеркала. Жёлтый и красный цвета тоже вызывали реакцию. Хоббс, кажется, нравилась музыкальная шкатулка, но она не могла её включать.

       В результате этих наблюдений клетки Кити и Гудини были придвинуты ближе, чтобы Хоббс могла наблюдать (но не достать) других птиц. Арахис давался как угощение и в клетке разместили небольшое зеркало, украшенное полосками кожи по углам. Новая музыкальная шкатулка, включающаяся лёгким прикосновением, заменила её старую. Помимо кожи мы также предлагали ей бумагу и картон, но они изначально мало её интересовали. Мы стали прятать её любимые орехи в клетке и на игровом стенде. Ещё мы купили ей съедобные игрушки, над которыми, чтобы съесть, надо было потрудиться. Кожаные мешочки с проделанными по бокам дырочками, наполнялись лакомствами и любимыми компонентами корма. В висящую на кожаном шнурке игрушку прятались семечки подсолнуха. На подвешенную к потолку клетки палочку нанизывались свежие фрукты и овощи. В кормушке подавались только каша и ужин. За всё вкусное приходилось трудиться. За едой надо было карабкаться, её надо было добывать. 
 

       В конце концов я заметила, что она пробует «на клюв» кожу, которая была вокруг зеркала и в которую пряталась еда. По мере усиления её жевательного рефлекса, мы стали привязывать кусочки мягкого дерева и бусы к полоскам кожи. Были добавлены колокольчики для шумового эффекта. Ей всё больше нравились игрушки для раздербанивания. Мы стали запасать такие игрушки для стрессовых ситуаций, таких как поездка к ветеринару или приступ самоощипывания. Толстые телефонные справочники обеспечивали ее занятость на несколько часов. Труднее было научить её играть с игрушками для лап. Мы клали их в миски с угощением так, чтобы ей приходилось двигать их, чтобы добраться до еды. Теперь, чтобы не было неприятностей, Хоббс больше нельзя доверять. Она точно знает, где границы её территории, но стоит мне повернуться к ней спиной, как она уже крадётся к Кити и Гудини (которые начинают яростно протестовать). Она совершает набеги на предметы моей гордости - хлорофитум или лиану, и пытается откусить побольше, прежде чем ее обнаружат. Лёгкое покашливание с моей стороны предупреждает её от том, что её вылазку засекли, и она сломя голову несётся назад к своей жёрдочке, хватает игрушку и внимательно следит, не подвернётся ли ей ещё одна возможность. Её любопытство легко может подвергнуть её опасности, но оно также приятно свидетельствует о нормальном поведении здорового попугая. Вместо того, чтобы ругать её за подобные проделки, я просто убираю соблазны, как только они становятся слишком сильными.

 

Музыка для наших ушей

    Когда мы только принесли Хоббс в дом, она почти не издавала звуков. Она чирикала, воспроизводила первую половину «волчьего» свиста, рычала и издавала звук, похожий на работу противопожарного датчика с севшими батарейками. Этот последний звук означал «накройте клетку и уходите». К её великой досаде покрывало для клетки было убрано на временное хранение.

     Хотя мы и были под впечатлением от многих историй о говорящих жако, нашей непосредственной целью была не «разговорить» птицу, а, скорее, заставить её шуметь. Ей совершенно неинтересно было имитировать нас, поэтому очевидным решением проблемы было нам имитировать её. И начали мы с записи противопожарного датчика! Я пошла по зоомагазинам и, с разрешения, записала звуки отделов, где продавались птицы, чтобы Хоббс могла услышать призывные звуки других попугаев. Мы наложили  её собственный голос на эти записи и она начала узнавать звуки и копировать их. Плюс к этому мы проигрывали ей звуки природы, уроки по развитию речи, оперу, рок-н-ролл и детские песенки. Крис подключил её к своим занятиям на кларнете. Том развлекал её игрой на пианино. В течение дня наш дом был больше наполнен звуками, чем джунгли Конго, где родилась Хоббс.

       Поскольку речь не была нашей основной целью, мы начали свистеть. Мой муж и мои сыновья Кристофер и Томас – очень искусные свистуны, что нельзя сказать о нас с Билли. Вильям, Крис и Томас взялись научить Хоббс второй половине «волчьего» свиста. Они также копировали любой новый звук, который издавала Хоббс. Через шесть месяцев их усилия были вознаграждены. В течение этого периода произошло ещё одно удивительное событие. Звук противопожарного датчика приобрёл новое значение. Вместо «уходите» он стал означать «идите сюда, СЕЙЧАС». Это был её первый призывный клич! В последующие месяцы она научилась лаять как наша собака, мяукать как наша кошка, чирикать как Кити и кудахтать как старая курица.

       Сегодня у неё внушительный репертуар чириканья и самых разных звуков, в которых она упражняется каждый день. Но вот что интересно – её звуки становятся всё более горловыми. Уже несколько людей говорили мне, что слышали от неё «хеллоу». Но независимо от её способности или неспособности говорить, каждый её писк и крик звучат для нас музыкой.

 

Выздоравливающая самоощипенка

     Друзья шутили, что милая Хоббс «созрела для духовки». Её предыдущий владелец пытался не обращать внимания на её саморазрушительное поведение, и я некоторое время делала то же самое. Хоббс яростно выдергивала свои перья годами и перепрограммировать её поведение было трудно. Я не хотела, чтобы выдергивание перьев превратилось у неё в средство привлечения внимания к себе. Однако, Хоббс не выдергивала перья, чтобы привлечь к себе внимание. Напротив, внимание к себе стояло в самом конце списка того, что она хотела. Может быть, болезнь или недостаточная социализация запустили механизм этого поведения, но теперь она ощипывала себя потому, что это её успокаивало, и никакой другой альтернативы для этого у неё не было. Я решила попробовать переориентировать её на другое поведение.

       Мы стали внимательно наблюдать за Хоббс и заметили, что тяга к самоощипыванию у неё возрастала в середине утра и ранним вечером. Когда чиста перышек набирала чрезмерные обороты и начинали валиться перья, любой, кто оказывался рядом, начинал покашливать, ронял какой-нибудь предмет, громко шебуршал бумагой, включал радио или просто проходил мимо её жёрдочки. Поскольку она была очень недоверчивой, то любой звук или действие сразу отвлекали её. Самоощипывание перестало быть безмятежным занятием.

     После прерывания туалета её  минимум на тридцать секунд оставляли в покое. После этого к ней подходили и без единого слова предлагали угощение, кусочек бумажки, кожи, или маленькую игрушку. Если она брала предмет, мы отходили и словами благодарили её за хорошее поведение. Если она отказывалась принять предмет, её переносили на новое место. Эта система отвлечения и переключения внимания пошла Хоббс на пользу, потому что предложила альтернативу её деструктивному поведению и стимулировала игровые рефлексы. А чтобы это система работала эффективно, мы с особым вниманием следили за тем, чтобы она не ассоциировала наше вмешательство со своим самоощипыванием. Чтобы достичь этого было особенно важно варьировать способы отвлечения внимания и менять предлагаемые виды деятельности. Также важно было вовремя отличить нормальный уход за перьями от уничтожительного.

       Случались в это время и неудачи. Стало проявляться респираторное заболевание и визиты к ветеринару участились. Хоббс нуждалась в ежедневном приёме лекарств и ингаляции. Самоощипывание постепенно прекращалось, но только чтобы возобновиться с новой силой. Мы разместили рядом с клеткой систему полноспектрального освещения, и кажется, это несколько улучшило её состояние.

        В конце концов весенняя линька принесла полный комплект яркого оперения. Прошло уже 11 месяцев с тех пор, как я нашла последнее вырванное перо в клетке Хоббс. Она не выздоровела окончательно. Она выздоравливающая самоощипенка. Хочется надеяться, что обучая её альтернативному поведению через игру, частые бодрящие купания, здоровые диету и окружение, мы сможем свести к минимуму любые рецидивы.

 

Нетрадиционные методы

     Те методы, которые мы использовали для социализации нашей милой птицы, не всегда были теми, что рекомендуют в книгах. У Хоббс был специфический набор проблем и было трудно найти информацию по социализации пойманной дикой, чувственно обделённой, прошедшей через руки многих владельцев птицы. Составляя нашу программу действий, мы старались увязать её со здравым смыслом.

       Не все соглашались с нашими методами. Вне всякого сомнения, использование арахиса и других угощений не совсем вписывалось в её диету. Изначальное ненакрывание клетки на ночь сокращало её сон и, возможно, увеличивало стресс. Когда мы боролись с самоощипыванием, мы рисковали усилить то самое поведение, которое пытались искоренить. Давая ей зеркало и создавая соперника в виде игрушечной Колти, мы могли провоцировать ещё худшую агрессию. Мы делали то, что чувствовали необходимым для установления доверительных отношений с Хоббс. Мы совершали ошибки, и успех иногда объяснялся ничем иным, как чистой удачей. Но я знаю наверняка, что одно мы делали правильно. Мы отказывались сдаваться!

 

Свой дом

   

Несколько недель назад наша любимая 18-летняя кошка умирала. Возраст брал своё. Ветеринара в воскресенье найти было трудно. Билли учился в колледже, и я позвонила ему сообщить грустную новость. Потом я сидела и держала нашу кошечку, стараясь, как могла, чтобы ей было уютно. Через час она умерла. Я сделала все необходимые приготовления и в слезах стояла перед клеткой Хоббс, объясняя ей, что Сканки умерла и что мы очень её любили.

       Чуть позже в дверь вбежал Билли. Друг подвёз его домой, чтобы он успел попрощаться с кошкой, с которой они вместе выросли. Удивительно, но как только Хоббс услышала голос Билли, она начала мяукать. На каком-то уровне она поняла, что случилась, и я действительно верю в то, что она переживала горе вместе с нами.

        С первого дня, как Хоббс появилась у нас, она была частью нашей семьи. Но именно в этот самый момент я осознала нечто важное, что произошло за эти два года. Хоббс теперь тоже рассматривала нас частью своей семьи. Через 10 лет Хоббс обрела наконец свой дом.

Статья Jan Rosser на  http://www.companionparrot.com/articles/hobbes.html 

в переводе George (с разрешения правообладателей)