Энциклопедия владельца птицы

Наука и Жизнь, n12, 1997 г. (Хранитель «Русской Амазонки»)
В мире Животных, 2004 г. («Белый вождь» удэгейцев)

    Предисловие к статье в «Науке и Жизни» (от редакции)


    К истине можно идти разными путями. Теоретики сначала создают схемы, которые потом воплощают в жизнь их последователи, а практики идут от требований самой жизни, в потоке ее событий ищут ответы на самые сложные вопросы. Именно так поступил Борис Константинович Шибнев, учитель биологии в поселке Верхний Перевал в далекой уссурийской земле. На побережье реки Бикин, которую за уникальные природные богатства называют "русской Амазонкой", Шибнев создал и воплощает в жизнь свой метод обучения, который во многом предвосхитил современные концепции гуманитарной биологии. Этот человек один так много сделал для воспитания детей и сохранения природы края, что местное удэгейское население называет его "белым вождем". Убеждения учителя определили и его человеческое кредо - неравнодушного и деятельного защитника природы. Жизнь этого человека иначе не определишь, как служение отечеству.

    Предисловие к статье в «В мире животных» (от редакции)


    Большое счастье для каждого человека встретить в своей жизни кого-то, кто может заразить тебя своей любовью к природе, вообще к какому-то хорошему делу, да и еще и передать тебе свои знания. Обучение по шаблонной схеме всегда ограничено, часто бездушно, и не вызывает должного отклика в душе обучаемого. Истинное обучение всегда связано с личностью, с Учителем. Журнал «В мире животных» не раз рассказывал о «наших учителях», например, о Петре Петровиче Смолине, стоявшем у истоков таких известных биологических кружков как КЮБЗ и ВООП и воспитавшем поколения биологов-натуралистов. В этом номере мы хотим рассказать еще об одном Учителе, - учителе поколений бикинских удегейцев. Учителе, никогда не довольствовавшемся схемами и учебниками, но искавшему короткие пути к сердцу учеников. Таков Борис Константинович Шибнев, учитель биологии в поселке Верхний Перевал в далекой уссурийской земле. На побережье реки Бикин, которую за уникальные природные богатства называют "русской Амазонкой", Б.К.Шибнев воплощает в жизнь свой метод обучения, который во многом предвосхитил современные концепции гуманитарной биологии. Этот человек один так много сделал для воспитания детей и сохранения природы края, что местное удэгейское население называет его "белым вождем". Убеждения учителя определили и его человеческое кредо – неравнодушного и деятельного защитника природы.

ХРАНИТЕЛЬ "РУССКОЙ АМАЗОНКИ"

     По северу Приморского края, среди "северных джунглей" уссурийской тайги, течет река Бикин, "русская Амазонка". В начале века, перевалив в верховья реки с морского побережья, спустился по Бикину до Уссури с отрядом казаков Владимир Клавдиевич Арсеньев, впоследствии описав свое путешествие в замечательной книге "Дерсу Узала". Книгой этой зачитывались поколения мальчишек, и полная тайн уссурийская природа манила к себе юные сердца не меньше, чем тропическая Африка или Южная Америка. Как хотелось попасть в эти таинственные места, повстречать здесь своего Дерсу, проникнуть с ним в увитые лианами лесные дебри, увидеть тропических бабочек и птиц, найти женьшень, услышать, коротая ночь у костра, рыкание тигра или гулкое уханье рыбного филина. Из тех мальчишек потом выросли многие дальневосточные ученые, - биологи, географы, антропологи. Но были среди них и те, кто уклонился от шумной славы научного поприща, тесно связав свою жизнь с детьми и природой.

    Так сложилась судьба Бориса Константиновича Шибнева, "белого вождя", как прозвали его удэгейцы Бикина, - учителя поколений удэгейских мальчишек и девчонок. Родился и вырос Шибнев на русской земле Пошехонии, в Ярославской губернии, но прочитав мальчишкой всего Брема и затем Арсеньева, возмечтал - вместе со своим старшим братом - уехать на загадочную уссурийскую землю. Сначала уехал брат, ставший на Бикине знаменитым охотником (на картах, в низовьях реки, можно теперь найти речку Шибневку), а затем, демобилизовавшись из флота, присоединился к нему и Борис. Бикин стал его второй родиной. Здесь он женился, и здесь у Бориса Константиновича и Анастасии Ивановны родились дочь и сын. Одного же из пяти внуков, самого младшего, пять лет назад назвали в честь деда, что последнему очень приятно. Рассказать на нескольких страницах о судьбе этого неуемного, жизнелюбивого человека трудно. Можно лишь коснуться его жизни, определить его кредо как учителя и человека. Да простит меня Борис Константинович, если где ненароком ошибусь в малом. Он знает, что это ненамеренно.

     Сейчас Шибневы живут в Верхнем Перевале. В том месте, где река Алчан подходит близко к Бикину, расположена высокая сопка Крутояр, более известная в Пожарском районе как Верхнеперевальская. Напротив ее, через Бикин, - сопка Недихезская. Обе образуют как бы ворота, или вход в бикинский "заповедник" уссурийской тайги. У Крутояра, под самой сопкой, прижавшись к Бикину, и расположился поселок. От Верхнего Перевала до Лучегорска (где нет-нет, да и забастуют шахтеры, как нам вещает телевидение) - час езды на автобусе. Лучегорск - это уже большая земля, отсюда поездом хоть в Хабаровск, хоть во Владивосток. Но это сейчас. Перед войной, когда приехали сюда братья Шибневы, никакого Лучегорска и в помине не было. Да и Верхнего Перевала не было. Кругом была тайга. В то время в среднем течении Бикина как раз образовался один из первых удэгейских поселков, Сяин (до этого удэгейцы жили стойбищами), где и стал учителем и директором школы заочно окончивший к этому времени педагогический институт Б.К.Шибнев. Потом он учил в поселках, возникших ниже по Бикину - Нижнем Перевале и Верхнем Перевале. Он везде и всегда учил. Когда мы идем по поселку и с ним здоровывается встречный, русский ли, удэгеец, нанаец, которому за тридцать, то всегда слышишь от Шибнева: "Это мой ученик такой-то и такой-то. Тогда я учил там-то и там-то".

     Учил Борис Константинович биологии и истории, но это не главное. Главное, что его любовь к природе не умещалась в нем - ее хватило бы на сотни и тысячи человек. Она выхлестывала из него, как из рога изобилия, и заражала других, как заразила и меня, вскоре после того, как я впервые увидел этого уже седого, но молодцевато бойкого, подстриженного бобриком человека, семь лет тому назад в Перевале. Как сейчас помню нашу первую встречу. Мы сидели в недавно созданном им Экологическом музее, разместившемся  в бывшем помещении лесхоза, и Борис Константинович воодушевленно экзаменовал меня, тогда уже "остепенившегося" зоолога, на знание животного и растительного мира уссурийской земли. В одной его руке коробочка лотоса, в другой - шишка корейского кедра; на столе, перед ним - плод водного тропического растения эвриалы, чучела голубой сороки и кедровки; по краям стола - кипа определителей и справочников и сделанные из дерева, в миниатюре, удэгейские лодки - бат и улемагда, или оморочка. Над ним, за спиной, - карта Бикина с экологическими тропами и многодневными маршрутами (в том числе и на лодках), по которым он водил своих подопечных в те годы, когда еще был в силе. Вокруг, в этой и другой комнате - витрины с птицами, зверями, рыбами и бабочками, сделанными его собственными руками. Борис Константинович искренне радовался любому чистосердечному "не знаю" и с удовольствием рассказывал и объяснял. Когда же мы вышли в ботанический садик, выращенный им вокруг дома музея, то уже оставалось только слушать. Разнообразие уссурийских кустарников и трав и до сих пор для меня остается "тайной, покрытой мраком". Он же знает их все, - вместе с птицами, зверями, рептилиями и насекомыми, в том числе и по латыни. Знает и до сих пор помнит! Вот такой  школьный учитель в глубинке России.

     "Ребята, что такое натуралист?" - спрашивает Борис Константинович собравшихся на его беседу очередную группу школьников (еженедельно приезжают в музей группы из Дальнереченска, Бикина, Лесозаводска и даже Хабаровска, не говоря уже о близлежащих поселках). Сам же и отвечает: "Натуралист - это "Что? Почему? Зачем?" Запомните это. Спрашивать, познавать, постигать, любопытствовать". Далее обязательно следует пара добрых шуток, без которых Шибнева трудно себе представить. Но чтобы "тонкая" ирония, насмешничество и прочий подобного рода "юмор", - никогда. Как любит повторять Борис Константинович, он не только учил удэгейцев, но и сам всю жизнь учился у них, - их прямоте, честности и искренности. Простота и чистосердечие, как считает старый учитель, залог взаимопонимания между учителем и учениками и потому терпеть не может ханжества и снобизма, увы, не редкого в академических сферах науки и педагогики.

     Преподавая биологию, Борис Константинович рано понял, что все учебники, особенно ботаники и зоологии, никуда не годятся и разве что могут отбить у детей их естественный интерес к окружающему миру природы. Сколько бы не заставляли шестиклашек и семиклашек вызубривать строение клетки и двойное оплодотворение у высших растений, они этого учить не будут или забудут на второй же день. Какой смысл в таком образовании? Насколько ценнее вывести класс на природу, даже на школьный двор, и показать (и объяснить, конечно) растущие здесь деревья и кустарники. Сам Шибнев постоянно водил ребят на Бикин, по тропам уходил с ними на Верхнеперевальскую сопку, а летом, тратя на это свой законный отпуск, поднимался с ними на шестах вверх по реке. Обучение биологии должно быть живым и увлекательным и, прежде всего, деятельным знакомством с родной природой, - вот его принцип, не на словах, а на деле. Иначе мы получаем то, что имеем, - разоренную, обезображенную землю; вырубленные леса и отравленные реки. И, в конечном счете - подорванное здоровье.

     Почему? "Да потому", - говорит на очередной беседе с ребятами и их преподавателями Борис Константинович, - "что восемьдесят процентов людей не знают и не понимают природу. Даже здесь, в поселке. А что говорить о городе?  Среди тех же, кто стоит у власти - поголовное незнание, на всех уровнях. А где незнание, там и безразличие к природе. Отсюда и страшная философия - брать, брать и брать у природы. И ничего не давать взамен. Психология потребителя разъедает души даже удэгейцев, которые раньше были неразрывно связаны с природой. А результат - грядущая катастрофа. Катастрофа неизбежная, если, ничего не изменится в сознании людей". Но, продолжая его мысль, измениться что-то в нашем сознании может только тогда, когда вместо сухой отвлеченной биологии в школах будут преподавать биологию живую, или как сейчас начинают говорить, гуманитарную, чтобы доходило до сердец, а не только до ума. И как это важно! Ведь у детей любовь к отчизне прорастает не столько через изучение истории (история для них еще удаленна, не наглядна), сколько через знакомство с родной природой. Знакомьте детей с ранних лет с природой своего края, области, города, и уже ничто не сможет вытравить из их закаленных душ настоящего, здорового патриотизма, а не того лжепатриотизма, под знаменами которого вырубались и продолжают вырубаться леса, заливается нефтью тундра, отравляются радиоактивными отходами реки, моря и озера.

     Так думает старожил Бикина, мудрый учитель, биолог-натуралист и просто большой души человек, Борис Константинович Шибнев. Так думает и так он учил детей всю свою жизнь, сознательно предпочтя практическую педагогику "чистой" науке. Но, увы, не так думают люди вокруг. Они думают о том, как бы еще урвать чего от природы. И ревут бензопилы по всему уссурийскому краю, сводится на нет арсеньевская тайга на Сихотэ-Алине. Падают со скрипом одно за другим могучие вековые деревья. И умиленно, с благодушием смотрят на это большие начальники всех мастей и рангов, те самые, которых в детстве заставляли заучивать двойное оплодотворение у растений. Большие деньги стоят за этим. А в Верхнем Перевале, как и большинстве других поселков Дальнего Востока, школьники сами подправляют парты и чинят школу (где она еще осталась), учителям не выплачивают мизерную зарплату, а единственный в крае экологический музей ни разу не ремонтировался после наводнения. Как вы думаете, дорогие сограждане, преподают ли там детям гуманитарную биологию? А у вас в городе, в вашем селе? Нет? Что же, как говорят, скупой платит дважды. А еще один мудрый человек (Севастьян Брант) сказал - давно это было, в пятнадцатом веке, что "мир хочет быть обманутым". Хочет - будет. А "мир" - это мы с вами. Только при нашем соучастливом безразличии процветают все мерзости на земле.

     Мы сидим на крыльце уже старенького дома Шибневых. "Сбросить хотя бы десяток лет, я бы еще поборолся", - со  вздохом говорит Борис Константинович. "Да", - думаю я про себя, - "его энергии хватило бы на многое, быть может даже и остановить рубки". Один в поле воин, если он Шибнев. Но "Шибневых" мало, все больше обломовы и остапы бендеры. А Борису Константиновичу уже давно восьмой десяток, и хотя он еще каждое утро окунается в Бикине, но ходить трудно, да и болит здесь и там. А жизнь не спрашивает. Каждый день нужно с утра накормить коз, затем бежать в музей (ведь могут прийти люди, хотя бы один человек!), затем, в обед, полоть картошку, и снова в музей. И то же Анастасия Ивановна, - весь день на ногах, с утра до вечера. В деревне иначе нельзя. Дочь, Ира (тоже учитель), здесь же, в поселке, но у нее своя семья, свои проблемы. Сын, Юрий, фотограф-анималист, давно работает в заповеднике на самом юге Приморского края. Конечно, по возможности все помогают, и редко сейчас увидишь столь дружную большую семью. Но все равно старикам приходится трудно, тем более сейчас, когда вокруг "каждый за себя", а на таблетку аспирина скоро не хватит и пенсии. Но о себе Борис Константинович много не думает и по этому поводу никогда не жалуется. Вечером же, прочитывая выписываемые им газеты, тяжело вздыхает. Больно за людей и за тайгу. Больно за Бикин.  И он сам берется за перо, и пишет. Как всегда пытается что-то сделать. И пишет так же, как учил, - без обиняков, нелицеприятно. Пишет, что краевая информация о лесе и о его уничтожении дается людям в искаженном виде, по принципу "чтобы волки были сыты и овцы целы", или же в настолько "научном" стиле, что людям это непонятно и потому не касается сердца читателя.  

     Я увожу с собой его рукописи - "Правда об удэгейцах", "Правда о Бикине", "У карты Бикина". Дойдут ли они до читателя? Не знаю. Но хотелось бы верить, что нам всем все-таки не придется увидеть, пережить, как рухнет последний оплот уссурийских лесов на этой земле, как исчезнет "русская Амазонка", впервые пройденная и затем воспетая в "Дерсу Узала" (перечитай, читатель!) нашим замечательным ученым-путешественником В.К.Арсеньевым. Он и его последователи (А.И.Куренцов, Ю.Б.Пукинский, Б.К.Шибнев) сделали все от них зависящее, чтобы этого не случилось раньше. Из тех "могикан" Борис Константинович остался один. Необходимо ему помочь.

К.Е. Михайлов
к.б.н., Москва

Опубликовано 08.02.2008.