Энциклопедия владельца птицы
Попав в Россию в 18 веке, канарейка сразу нашла своих почитателей. В богатых домах и хижинах, в трактирах и постоялых дворах – везде можно было услышать певчих птиц: соловьев, щеглов, певчих дроздов, жаворонков, овсянок, чижей и синиц. Поэтому неприхотливая в содержании канарейка, к тому же способная перенимать голоса милых россиянину птиц отечественной фауны, сразу завоевала популярность среди богатого и бедного люда.
Этому в значительной мере способствовали экономические условия, сложившиеся в тот период в нашей стране.
Многие безземельные крестьяне после отмены крепостного права вынуждены были искать применение своим рукам и способностям. В результате в стране бурно стали развиваться народные промыслы - производство различной домашней утвари, игрушек, резьба по дереву, лаковая роспись, кузнечное дело, художественное литье и т.д. Одним из таких полноценных промыслов стало канароводство. Традиции содержать в домах и присутственных местах певчих птиц весьма способствовала росту спроса на канареек.
Уже в девятнадцатом веке в России существовали своеобразные центры разведения канареек. В селах Полотняный завод Калужской губернии, Павлово-на-Оке, Богородске, а также в деревнях Тульской, Смоленской и Брянской губерний разведением канареек занималось почти все трудоспособное население. Разведение канареек и обучение их песне было настоящим промыслом, обеспечивающим существование многих людей. Содержались достаточно большие хозяйства, ежегодный выход канареек в которых исчислялся сотнями птиц.
Каждый разводчик стремился не просто разводить этих пользующихся спросом птиц, но и усовершенствовать их песню, вывести свой, отличный от других, напев. В песню канарейки вставлялись наиболее благозвучные колена лесных и полевых птиц, убирались резкие неприятные для слуха звуки, изменялась тональность звучания. Традиция держать певчих птиц в общественных местах требовала от канароводов создания такой птицы, чтобы ее голос был слышен среди шума и гула. В этих условиях подходил только высокий голос. Большое значение придавалось также и внешней красоте самой птицы. Строгий отбор производителей способствовал генетическому закреплению внутренних и внешних признаков.
Каждый ход базировался на основе колен диких певчих лесных и полевых птиц и отличался своим оригинальным подбором колен или их построением (планом), темпом, тональностью, включением каких-либо оригинальных бытовых звуков («отбои», «колокольчик», «цон-цон» и пр.).
Каждый ход носил свое название (обычно по фамилии канаровода-селекционера). Эти хода еще нельзя было отнести к породам: слишком мало времени прошло от момента их создания, породные качества были недостаточно выражены и не стабилизированы, т.е. слабо закреплены генетически.
Можно только восхищаться трудолюбием и опытом этих канароводов. Не зная законов генетики и селекции, руководствуясь только опытом и интуицией, им удавалось вывести изумительных по песне птиц, которые сохраняли эту песню на протяжении всей жизни канарейки.
Россия - страна азартных людей. Поэтому уже в конце 19 века в Москве и других больших городах, как правило, в трактирах, стали проводиться своеобразные соревнования-конкурсы поющих кенаров. Каждый разводчик старался вынести на суд любителей свои лучшие достижения. Известия о таких конкурсах собирали десятки ценителей пения канареек. Маститые канароводы и любители птичьего пения общим голосованием определяли наиболее благозвучных певцов. Конкурсы становились аукционами, на которых лучшие кенары продавались по огромным по тем временам ценам. Здесь создавалась слава разводчиков, которая обходила всю Россию.
В те времена, конечно, не существовало достаточно точных критериев оценки кенаров: лучших певцов определяли на основе субъективного мнения иногда даже методом голосования. Оценивалась общая красота песни независимо от ее хода.
Такой подход к оценке кенаров имел свои положительные и отрицательные стороны. С одной стороны, этим стимулировалось увеличение разнообразия песен, расширение диапазона и певческих возможностей канареек. Возникали новые напевы, хода, возможно, прообразы новых пород. С другой, все более становилось препятствием для проведения единых конкурсов и создания строгих критериев оценки. Выработка строгих критериев оценки песен канарейки становилась необходимостью. Ведь от решения судей зависела честь и слава разводчиков, а значит и благополучие многих людей, занимающихся разведением птиц. Как уже говорилось, хорошие певцы стоили больших денег, поэтому субъективные оценки уже не удовлетворяли канароводов и покупателей.
Канароводы стояли перед проблемой – что положить в основу системы оценки всех этих разнообразных тональностей, ходов и колен песни. Дать перечень наименований всех колен и оценку каждому из них? Их уже были десятки. Более того, каждое колено могло иметь множество вариаций. Это еще больше увеличивало шкалу оценки. Вставал вопрос, а как на бумаге передать все оттенки звучания конкретного колена? А что делать с каждым новым коленом, которое появляется на каждом конкурсе? Сплошные вопросы. А как учитывать красоту хода? Или отказаться от единой шкалы и для каждого хода создавать свою шкалу?
Создание единой шкалы (по сути, единого стандарта песни) на базе какого-то одного конкретного хода, в любом случае, ущемляло бы интересы приверженцев и разводчиков кенаров с другими напевами. Существовала опасность, что такая шкала, помимо того, что она может быть большой и громоздкой, могла привести к уменьшению числа ходов. Каждый разводчик, определив какие колена расцениваются максимально будет стремиться включать в песню своих кенаров именно их. Такой подход не был приемлем для разводчиков. Ведь каждый новый ход – это новое имя, слава и капитал. Эти проблемы не позволили вплоть до революции 1917 года прийти к какому-то конкретному решению. Пение канареек по-прежнему оценивалось (по некоторым сведениям было проведено более 10 конкурсов) на основании субъективного мнения признанных знатоков.
С приходом Советской власти, запретившей частную деятельность, канароводство начало терять свои позиции, а скоро лишилось и своей базы: разведения канареек как промысла.
Содержание и разведение канареек переместилось в городские квартиры, в основном в коммуналки. Исчезла массовость, масштабность любительства. Исчезла экономическая основа выведения хороших певцов. Конкурсы, хотя и продолжали существовать, но уже не как аукционы товара разводчиков-оптовиков, а, скорее, как остатки традиций отдельных любителей энтузиастов. Канароводство переживало период упадка.
В 1957 году при Московском городском обществе охраны природы был создан клуб любителей птиц, основу которого составляли любители старинной охоты – ловли и содержания диких певчих птиц. Созданной организацией не преминули воспользоваться канароводы, создав при клубе отдельную секцию. С этого года ведут свое начало московские конкурсы пения канареек овсяночного напева.
В 1958 году московским канароводом Н.И Веллиным была создана первая шкала оценки песни канареек овсяночного напева. Трудно переоценить роль этого документа. Впервые наши канароводы могли опираться на что-то конкретное при оценке своих канареек. И не смотря на то, что создавалась эта система оценки песни без знания достижений западных канароводов, в общем-то она отвечала общему принципу оценки песни всех пород певчих канареек. Песня расчленялась на отдельные колена. Каждое из них имеет свое наименование и бальную оценку.. Общее строение песни и музыкальность оценивались отдельными позициями. Система оценки создавалась под культивировавшийся в то время в Москве ход. Но западные системы имеют потолок оценки - 100-баллов, 75 баллов, 120. Часто шкалу так и называют – 100 балльная, 120 балльная, 75 балльная. Наша шкала не имела и до сих пор не имеет такого потолка.
Если западному любителю роллеров, к примеру, сказать, что этот кенар имеет оценку, допустим, 80 баллов, то он поднимет палец и скажет, что кенар хорошего качества и несет в себе все породные качества. А кенар с 90 баллами – это уже элита породы. То есть, зная бальную оценку песни любого кенара и сравнив ее с максимально возможной, можно сказать о его породных качествах. Мы же в своей шкале не определили эту теоретически возможную оценку. Поэтому нам и сравнивать не с чем.
Постепенно московские конкурсы стали приобретать общегосударственный масштаб. На них стали приезжать иногородние любители. Птица иногородних любителей часто имела иной ход песни, иной набор колен. Время от времени интересы любителей того или иного хода начинали сталкиваться, и, как результат - шкала оценки песни претерпевала изменения в сторону того или иного хода. До сих пор, практически после каждого конкурса, шкала оценки пения канарейки меняется. Чаще всего кончается прибавлением или уменьшением баллов за то или иное колено. Эти изменения, т.е. стремление каждый раз подстроить шкалу под тот или иной ход или то или иное увлечение новым коленом или его новым звучанием, вносили раздоры между почитателями разных ходов.
Совершенно права была Елизавета Вячеславовна Лукина, сожалея, что до сих пор наши канароводы не поняли этих очевидных истин («Певчие, цветные и декоративные канарейки», изд-во «Лесная промышленность», 1987) и не пошли по пути создания систем оценки под каждый известный ход. Возможно, сейчас мы бы уже имели несколько устоявшихся и генетически закрепленных линий одной породы, а возможно и несколько пород. Чтобы сохранить хода, учесть интересы любителей этих напевов, продолжить их закрепление генетически (т.е. продолжить работу над созданием пород), возможно требовалось создание стандартов песни (шкал оценки) по каждому ходу.
Содержание канареек в городских квартирах привело к невозможности применять многие традиционные приемы и методы воспитания песни у канареек. Из хозяйств большинства разводчиков-канароводов исчезли дикие птицы, содержащиеся в качестве учителей молодых кенаров. Это сразу же отразилось на чистоте исполнения колен.
Магнитофон, придя на смену диким птицам, во многом облегчил обучение кенаров. Его широкое применение в качестве инструмента для обучения молодых кенаров привело к сужению звукового диапазона. Как бы ни была совершенна звуковоспроизводящая аппаратура, она никогда не сможет сравниться с живым голосом. Никакой самый совершенный магнитофон не в состоянии охватить весь диапазон звуков, издаваемых птицей. Звукозаписывающий аппарат, в силу своих технических возможностей, срезает множество тонов и обертонов, влияющих на качество звука. Отсутствие живости, сочности, мелодичности и чувственности в песне нынешней канарейки – это неизбежная плата за применение технических средств. Мало того, магнитофон привел к забвению основного правила – наилучшим учителем молодых кенаров является их отец, передающий генетически заложенную песню.
К этому добавилось и еще множество причин. Исчезла массовость в разведении канареек. Канароводство исчезло как промысел. А это изменило и отношение к птицам. Возможность содержания в небольших квартирках только ограниченного количества пар привело к возрастанию ценности каждой выращенной птицы. Ранее, в девятнадцатом веке, птиц, имеющих в песне различные неприятные звуки, не пускали в развод. От них просто избавлялись. Сейчас же, при разведении птиц в квартирных условиях, при небольшом количестве получаемого приплода, каждый кенар стал представлять большую ценность для его владельца. Поэтому канароводы практически перестали выбраковывать птиц. А все диссонансы и брак в песне у молодых птиц стали скрывать с помощью определенных методов.
Изменение методов воспитания песни стало причиной накопления брака в песне и исчезновению чистопородной птицы.
Другим способом создания песни стал метод подавления генетически заложенной модели песни и обучения произвольной песне.
Молодой птице, отсаженной в темный ящик, многократно дают прослушивать определенную песню. Чаще всего практикуется компьютерное составление песни из колен различных птиц. Многократное прослушивание приводит к «запоминанию». Птица, находясь в стрессовом состоянии, начинает воспринимать и «выучивать» мелодию.
Далее, для удаления нежелательных колен начинает применяться метод условных рефлексов, т.е. обычная дрессировка (смотри выше).
Эти два метода – подавления генетически заложенной модели песни и дрессировка позволяют создать требуемую песню.
В этом случае, канаровод практически не использует природные данные конкретного кенара (за исключением, скорее всего, тональности исполнения).
Но исчезает ли от этого брак? Будет ли такой кенар исполнять эту песню в других условиях, в другой обстановке или при другом хозяине? Дрессировщики собак знают, насколько сложно приучить собаку к тому, чтобы она стала выполнять команды нового хозяина. Также и канарейка быстро забывает все усвоенное методами дрессировки навыки и начинает выдавать ту песню, что заложила в нее природа, т.е. генетически заложенную модель.
Таким образом, если в старые времена канаровод методом подбора пар и выбраковки (удаления из хозяйства) птиц, имеющих в песне резкие звуки, добивался изменения генетической модели, генетической чистоты и невосприимчивости своих птиц к определенным коленам (брак, диссонансы), то теперь брак просто на время убирается из песни кенара, загоняется как бы внутрь. Попадая же в иную обстановку и не видя в руках хозяина «грозного» предмета, кенар через некоторое время переходит на привычную для него песню, выдавая нагора весь брак и диссонансы.
К сожалению, этот метод настолько прижился, что стал основным и обычным у большинства канароводов в работе с птицей. Год от года брак в песне загоняется внутрь. Из поколения в поколение происходит его накопление и генетическое закрепление. Постоянное скрещивание птиц со скрытым браком с так называемыми чистопородными птицами способствует растворению остатков породистой птицы. По оценке некоторых специалистов в России практически не сохранилось канареек овсяночного напева без скрытого брака.
Еще одна причина ухудшения песни – наличие в большей части московской популяции крови красной птицы. Но этот вопрос, ввиду его достаточной сложности и серьезности, мы рассмотрим в отдельной главе – «О стандартном окрасе певчей русской канарейки».
В 70-х годах прошлого столетия в Советский Союз впервые завезли немецкую цветную канарейку. Это были крупные красивые птицы всевозможных окрасов. Более всего восхищали птицы, имеющие в оперении красный цвет. Не многие канароводы устояли перед соблазном приобрести этих птиц. Парование наших аборигенных птиц с завозными дали ужасный результат. В песне кенаров появилась громкость и рычащие звуки. Исчезла нежность. Неумение вести селекцию привело к исчезновению как цветной птицы, так и певчей. Бесконтрольное парование привело к появлению в генотипе несвойственных генов, отразившихся на песне уникальной птицы.
Однако, надо сказать, не все так плохо. Если рассматривать всех канареек, находящихся у канароводов занимающихся певчей птицей, как популяцию, то можно с уверенностью сказать, что в генотипе популяции, как в сейфе сохранено все то, что накоплено столетием. В нем можно найти все необходимое для воссоздания настоящей породы русской канарейки. Найти, отобрать нужное, закрепить на генетическом уровне – вот то, что необходимо сделать для создания русской певчей канарейки.
Евгений Малаханов